Содержание
«Я дарю людям настоящий праздник!»
Рубрика: Культура – № 50 (1332) от
Автор: Юлия Киреева
В воронежском ДК 50-летия Октября дал концерт Виктор
Королев. Шансонье, известный широкому зрителю больше по песням, нежели по
фамилии («За твою красивую улыбку», «А я не стану ждать тебя на берегу», а
также дуэты с Ириной Круг – «Букет из белых роз», и Катей Огонек – «Дым
кольцами»), в столице Черноземья выступал впервые.
астроение до концерта у Виктора Ивановича было неважным, так
как толком выспаться артисту не удалось – в час дня он уже был на площадке, где
до семи репетировал. Но уже к вечеру, узнав, что в холле собралось множество
поклонниц с огромными букетами, Виктор Иванович заметно потеплел.
Наливал и целовался
Воронежские поклонники шансонье весь вечер активно
аплодировали и подпевали Королеву. Певца буквально завалили цветами, причем на
сцену несли исключительно розы.
Королев в свою очередь в долгу не оставался и
обхаживал каждую дарительницу – и на колени перед женщинами вставал, и целовал…
После очередного подношения Виктор Королев смущенно заметил: «А что это вы
только цветочки несете? Нет бы «поляну» накрыть! Поставили бы бутылочку,
огурчики, помидорчики, квашеную капустку, сальце воронежское, картошечку вашу
черноземную… И вот сидели бы мы тут на ступеньках с девчонками – наливали,
целовались…» Реакция зрителей не заставила себя долго ждать. Одна дама с
первого ряда выскочила на сцену с подарком. Заглянув в пакет, Королев
удовлетворенно заметил: «Вот это уже другое дело! Ликер «Амаретто»! И
стаканчики есть, все по-взрослому. Ну, давайте тогда сообразим!»
Тут на сцену выскочила еще одна поклонница в летах и
протянула Королеву яблочко. Разлив спиртное по трем стаканчикам, один он
оставил себе, а два других протянул зрительницам. Пригубив ликера, Королев
заметил: «Вкусно! Но повторять не буду, а то заштормит, упаду».
Решив подкормить любимого певца, через пару песен к сцене
подошла женщина с тремя апельсинами. Но охрана вдруг решила проявить
бдительность и скрутила поклонницу, не дав пройти к артисту. Но наши
воронежские женщины, как известно, очень изобретательны. С криком: «Витя,
лови!» поклонница принялась кидать ему апельсины… «О, вот и апельсинчики
полетели! Все, концерт окончен!» – засмеялся Королев, но собирать фрукты с пола
не пошел, все досталось охране.
Было заметно, что особенно Королев не равнодушен к дамам «в
теле». Когда на сцене появилась крупногабаритная женщина, Виктор пришел в
восторг. «Это у нас свое, родное… – выдал Королев, поглаживая поклонницу по
груди. – Не силикон какой-нибудь! А губки-то какие алые!» Несмотря на то, что
многие дамы пришли на концерт с мужьями, Королев беззастенчиво гладил их и
«прикладывался» к губкам. У некоторых не ожидавших такого поклонниц даже слезы
текли от счастья.
Кстати, черноволосую «рубенсовскую» мадам Королев еще не
единожды вытаскивал на сцену.
Артист даже попытался поднять нашу землячку, но
ему это не удалось. «Может, ты меня поднять попробуешь?» – предложил он. Но
женщине тоже не удалось сдвинуть Королева с места, несмотря на его худосочную
комплекцию. Тогда певец, недолго думая, попытался запрыгнуть на руки к «даме
сердца» с разбегу. Не ожидавшая такого экспромта женщина ручки опустила, и
Королев с грохотом шмякнулся об пол. Даме пришлось поднимать и утешать шансонье.
«Я знаю, почему Господь дал мне возможность выходить на
сцену в 50 лет, – завел очередную сентенцию Королев. – Чтобы вы на меня
смотрели и знали, что в этом возрасте все только начинается. Вы что думаете, в
50 лет надо одеть фуфайку и лежать на печи? Ничего подобного! В пятьдесят нужно
колбаситься, модняво одеваться, рожать детей, жениться, пить «Амаретто» и
закусывать апельсинами. Ребятушки, балдейте в 50!»
«Колбасился», конечно, Королев от души. На протяжении двух с
лишним часов он прыгал, лазил по рядам и пел – между прочим, «вживую».
Почему-то хождение по проходам не привлекло артиста, и он решил передвигаться
по залу с помощью кресел, на которых восседали зрители. Периодически он садился
к понравившимся дамам на коленки и минут по пять с ними обнимался. Свой главный
хит – «Букет из белых роз» – Королев исполнил дважды.
«Завидовать – последнее дело!»
– Ваш альбом «За твою красивую улыбку» назван лучшим
альбомом прошлого года. Вы обошли даже мегапопулярного Стаса Михайлова. Зависти
со стороны коллег не было?
– Не знаю, не замечал. Я вообще считаю, что завидовать и
излучать негатив – самое последнее дело. Я всю жизнь работал, трудился, и мне
было по барабану, кто там чего думает и говорит.
– А друзья среди исполнителей шансона у вас есть?
– У меня замечательные приятельские отношения практически со
всеми артистами. Я с удовольствием наблюдаю за их успехами. Вот сегодня в
гостинице смотрел «ТВ-Шансон», и когда видел своих знакомых – сразу поднималось
настроение.
Я как ребенок хлопал в ладоши, потому что рад и счастлив, что их
показывают по телевизору. И когда слышу в чьем-то репертуаре хорошую новую
песню, тоже радуюсь.
– Среди артистов есть люди, которым вы можете позвонить
среди ночи, чтобы излить душу, попросить совета?
– Так оно поначалу и было – мы часто общались,
созванивались. Сейчас это происходит реже – по ночам предпочитаю спать, а не
изливать душу.
«Не живу по расчету»
– Песню «Букет из белых роз» Сергей Паради написал лично для
вас. Почему вы решили ее спеть дуэтом с Ириной Круг?
– У нас давно с Ирой зрела идея записать дуэт, но мы не
могли выбрать песню. Дуэтная песня ведь должна быть особой. Когда Сергей Паради
прислал мне «Букет из белых роз», я подумал, что не обеднею, если поделюсь этой
песней с Ирой. Позвонил ей и сказал, что есть замечательная дуэтная песня. Хотя
думаю, что она и в сольном исполнении неплоха.
– А с мегапопулярной нынче Еленой Ваенгой не хотите
какой-нибудь дуэт сделать? Она сейчас на волне…
– Дело в том, что меня не интересует «волна». Я в своей
жизни ничего не делал по расчету. Никогда не думаю, будет ли песня популярной.
Выстрелила, взлетела – и слава Богу. Наоборот, порой ставки делаешь на одну
песню, а люди слушают совсем другую. А та, на которую думал – забыта. Те дуэты,
которые записаны по расчету, не трогают души людские. Елена Ваенга –
замечательная певица, талантливый человек. Но дуэт с ней пока не планирую.
«Все мои песни – это сны»
– У вас же есть театральное образование, вы даже в 3
картинах в свое время снимались… Правда, давно – в 90-х. Почему сейчас нигде не
снимаетесь?
– Я не хочу. Мне не интересно кино. Я учился в театральном в
84-88 годах, тогда мне было интересно пройти драматическую актерскую школу.
Если бы я хотел конкретно стать артистом кино, пошел бы во ВГИК.
Я везде себя
попробовал. 7 месяцев отработал в театре мюзикла, снялся в трех картинах. Я
поработал там столько, сколько потребовал мой организм и мои мозги. Мне этого
достаточно для моей биографии. У меня свой театр. Я же не просто пою – я
артист, лицедей. У меня свой театр на концертах. И кино свое – все свои клипы
снимаю сам!
– Вы еще и сами пишете себе песни… Зачем тогда берете в
репертуар творения других авторов?
– Я не автор-исполнитель, я певец. Который в момент нехватки
нужного материала сам пишет какие-то песни. Это просто полет души. Все мои
песни – это сны. Сны, которые приходят независимо от моего желания. Я могу
сейчас сидеть и говорить: «Вот сейчас я напишу песню!» И при этом не напишу ни
строчки. Это приходит как озарение. Порой еду в машине, и вдруг в голове что-то
зазвучало. Я беру и записываю. Могу проснуться ночью… Я не профессиональный
композитор, это просто Бог дает мне иногда возможность писать.
– А никогда не хотелось отдать свои песни другим
исполнителям?
– Такое было много раз, но как-то не срасталось. Допустим,
песню «Помолись» я давным-давно отправлял Леонтьеву. Но у него она как-то не
прижилась, зато прекрасно звучит в моем репертуаре.
«Каждый концерт – риск»
– Вас во многих статьях называют «человек-праздник». А вы
сами любите праздники?
– По-разному бывает. Могу быть грустным на празднике, а могу
стоять на голове. Все зависит от состояния души. Я не дарю женщинам миллион роз
и не выстреливаю фейерверками под их окнами. Все банально и без изысков – бегу
в магазин и накрываю поляну. Вообще, праздник я устраиваю людям на концертах.
Вот это по-настоящему.
– В каких-то телепроектах в ближайшее время планируете
участвовать?
– Никогда! Это все дешевый пиар.
– Вы любите совершать экстремальные поступки?
– Смотря ради чего.
Как-то на съемках клипа мне надо было
выпасть со второго этажа. Выпал, не разбился. Или снимали телефильм, а на улице
было минус 20. А мне надо было в рубашечке лежать в сугробе. Лежал, и даже не
отморозил себе ничего. Да и на концертах я рискую каждый день. В одном из
городов яркий свет ослепил меня, и я кубарем скатился в оркестровую яму.
Ударился при этом хорошо, ладно хоть не сломал ничего! А вот смотрите: у меня
коленки разбиты и локоть. Это я позавчера в Самаре падал. Шнур на сцене не
заметил, споткнулся. Так что каждый концерт – риск. Травмоопасная у нас
профессия.
Rozkwitały pąki białych róż (Расцветали бутоны белых роз). Польская патриотическая песня.
Польская патриотическая армейская песня Rozkwitały pąki białych róż (Расцветали бутоны белых роз) была написана около 1918 года. Автор музыки Мечислав Козар — Слободзки (Kozar-Słobódzki), авторство слов — Казимеж Врожински (Wroczyński)
, другие варианты — Яна Ланкау (Lankau) и иные анонимные авторы.
Проще говоря, слова — народные.
Песня очень популярна в Польше. Её исполняли многие польские певцы и певицы. Например, в известном кинофильме «Битва за Варшаву. 1920» её исполняет Наташа Урбаньска, играющая главную героиню.
В песне молодая одинокая девушка оплакивает потерю своего любимого Ясенько (Jasieńka), которые пошёл на войну и не вернулся домой. Кто-то (вероятно, еще один солдат) описывает героическую смерть Ясенько и утешает вдову.
Отсюда.
/lj-cut>
ROZKWITAŁY PĄKI BIAŁYCH RÓŻ
Rozkwitają pąki białych róż,
Wróć, Jasieńku, z tej wojenki już,
Wróć, ucałuj, jak za dawnych lat,
Dam ci za to róży najpiękniejszy kwiat.
Kładłam ci ja idącemu w bój,
Białą różę na karabin twój,
Nimeś odszedł, mój Jasieńku, stąd,
Nimeś próg przestąpił, kwiat na ziemi zwiądł.
Ponad stepem nieprzejrzana mgła,
Wiatr w burzanach cichuteńko łka.
Przyszła zima, opadł róży kwiat,
Poszedł w świat Jasieńko, zginął za nim ślad.
Już przekwitły pąki białych róż
Przeszło lato jesień zima już
Cóż ci teraz dam, Jasieńku, hej,
Gdy z wojenki wrócisz do dziewczyny swej.
Hej dziewczyno ułan w boju padł
Choć mu dałaś białej róży kwiat
Czy nieszczery był twej dłoni dar
Czy też może wygasł twego serca żar
W pustym polu zimny wicher dmie
Już nie wróci twój Jasieńko, nie
Śmierć okrutna zbiera krwawy łup
Zakopali Jasia twego w ciemny grób
Jasieńkowi nic nie trzeba już,
Bo mu kwitną pąki białych róż,
Tam pod jarem, gdzie w wojence padł,
Wyrósł na mogile białej róży kwiat.
Nie rozpaczaj, lube dziewczę, nie,
W polskiej ziemi nie będzie mu źle.
Policzony będzie trud i znój,
Za Ojczyznę poległ ukochany twój.
Русский перевод.
Бутоны белых роз расцветали,
Вернись, Ясенько, с этой войны
Вернись и поцелуй меня как прежде
Я подарю тебе самую прекрасную розу.
Ты уходил в бой
И я прикрепила белую розу к твоему карабину
Что подарить тебе, мой Ясенько,
Когда ты вернёшься к своей подружке после того как закончится война?
Над степью непроглядная мгла
Ветер с бураном рыдают
Пришла зима и завяли бутоны роз
Ушёл Ясенько и замело его следы
И вновь расцветали бутоны белых роз
Прошла зима, лето, наступила осень
Где же ты, Ясенько
Почему не идёшь ты к девчонке своей?
Эй девушка, твой улан пал в бою,
Или неискренним был твой дар
Или томление сердца твоего прошло?
В пустынных полях воют холодные ветра
Не вернётся твой Ясенько никогда
Лютая смерть приняла кровавую жертву
Похоронили Ясенько в тёмной могиле.
Ясенько ничего уже не нужно
Бутоны белых роз всегда цветут в память о нём
Там под яром, где полёг он в бою с врагами
На его могиле расцвели белые розы.
Не плачь, девчонка, не плачь милая
В польской земле ему будет хорошо лежать
Не напрасны были его страдания,
За Отчизну погиб любимый твой.
Софи Шолль и белая роза | Национальный музей Второй мировой войны
Профиль
Софи Шолль и движение «Белая роза» менее известны американцам, но являются ярким примером сопротивления молодежи нацистскому режиму.
В Соединенных Штатах Софи Магдалена Шолль не самый известный боец сопротивления, но ее история очень сильна. Она была ключевым членом Weiße Rose («Белая роза») — группы сопротивления, возглавляемой студентами Мюнхенского университета, которые распространяли листовки и использовали граффити для осуждения нацистских преступлений и политической системы, одновременно призывая к сопротивлению нацистскому государству и война.
22 февраля 1943 года, она была обезглавлена за измену в возрасте всего 21 года.
Софи родилась в мае 1921 года, четвертая из шести детей в семье высшего среднего класса на юге Германии. Роберт, ее отец, был мэром Форхтенберга, идиллического городка на северо-востоке современной земли Баден-Вюртемберг. Когда Софи было 10 лет, семья переехала в Ульм, небольшой южный город, построенный в средние века, где ее отец работал государственным аудитором и налоговым консультантом.
После прихода к власти нацистов 19 января33-летняя Софи, как и большинство ее братьев и сестер, была взволнованной и счастливой последовательницей национал-социалистического культа молодежи. Подросток верил в пропагандируемые в то время идеалы. Подобно многим своим современникам, Софи была особенно заинтригована акцентом на природе и общественном опыте. Она присоединилась к BDM, Bund Deutscher Mädel (Лиге немецких девушек) и быстро поднялась в их рядах. Родителям, особенно ее отцу, не нравилось участие их детей в нацистских молодежных группах, и они не скрывали этого.
Критик партии с самого начала, воспитавший своих детей в христианской традиции, Роберт Шолль наблюдал за событиями в Германии и интересом их детей к нацизму с растущим страхом и ужасом. Оживленные дискуссии были ежедневным явлением за обеденным столом, они учили детей ценить открытый и честный разговор, что было редкостью в то время.
Братья и сестры Софи, особенно ее старший брат Ганс, позже ставший одним из основателей Weiße Rose, также были членами ненацистских групп молодежи. Эти ассоциации разделяли и пропагандировали любовь к природе, приключениям на свежем воздухе, а также к музыке, искусству и литературе немецкого романтизма. Первоначально многие считали, что эти альтернативные группы совместимы с нацистской идеологией, но к 1936 году эти альтернативные группы были постепенно распущены и окончательно запрещены. Однако Ганс оставался активным членом одной из таких групп и был арестован в 1937 вместе с несколькими братьями и сестрами Шолля. Этот арест оставил след в совести Софи и положил начало процессу, который со временем превратил ее из счастливой сторонницы нацистской системы в активного бойца сопротивления.
1 сентября 1939 года Гитлер вторгся в Польшу, а через два дня Франция и Великобритания объявили войну Германии. Старших братьев Шолль отправили воевать на фронт. Жизнь Софи в Ульме тоже изменилась. Весной 1940 года она окончила среднюю школу и начала учиться на воспитателя детского сада. В конце концов она захотела изучать биологию и философию. Чтобы поступить, студенты должны были какое-то время работать на государство в Reichsarbeitsdienst (RAD; Национальная служба труда). Надежды Софи на то, что работа учителем позволит ей заменить РАД, не оправдались, и вместо этого ей пришлось поступить на службу весной 19 г.41. Она ненавидела это. Военный режим и отупляющая рутина заставили ее найти утешение в собственной духовности, руководствуясь чтениями богослова Августина Гиппопотамского. Она записала свои мысли, отметив, что ее «душа была голодна» — она жаждала самостоятельной жизни, прекращения войны и счастья со своим бойфрендом Фрицем Хартнагелем, который теперь сражался на Восточном фронте.
Когда она, наконец, переехала в Мюнхен, чтобы изучать биологию и философию 19 мая42 года, ее брат Ханс, студент-медик того же университета, и некоторые из его друзей уже начали активно сомневаться в системе. Служа на Восточном фронте, они узнали о преступлениях, совершенных в Польше и России, из первых рук и своими глазами увидели бедствия. Они знали, что не могут молчать. Начиная с июня 1942 года они начали печатать и распространять листовки в Мюнхене и его окрестностях, призывая своих сокурсников и немецкую общественность к действию. К этой работе присоединились и другие члены их круга, написавшие до осени того же года четыре памфлета. Будучи студенткой, Софи видела листовки и аплодировала их содержанию, а также мужеству их авторов говорить правду властям. Когда она узнала о причастности брата, то потребовала присоединиться к группе. Она больше не хотела оставаться пассивной.
«Белая роза» была небольшим предприятием с большими последствиями. В его основе были братья и сестры Ганс и Софи Шолли, их сокурсники Александр Шморель, Вилли Граф, Кристоф Пробст и профессор философии и музыковедения Мюнхенского университета Курт Хубер.
Вместе они опубликовали и распространили шесть брошюр, сначала напечатанных на пишущей машинке, а затем размноженных с помощью мимеографа. Сначала они распространяли их только по почте, рассылая профессорам, продавцам книг, авторам, друзьям и другим людям, просматривая телефонные книги в поисках адресов и переписывая каждый конверт от руки. В конце концов, они раздали тысячи книг по всей Германии. Приобретение такого большого количества бумаги, конвертов и марок во время строгого нормирования, не вызывая подозрений, было проблематичным, но студенты справились, задействовав широкую сеть сторонников в городах и поселках вплоть до Гамбурга на севере и на юге. как Вена. Эти сети также были задействованы для распространения брошюр, пытаясь обмануть гестапо, заставив его поверить в то, что «Белая роза» имеет офисы по всей стране.
Читая листовки группы сегодня, нельзя не думать о том, насколько пугающе точными были их обвинения и призывы к действию, а также о том, какие важные выводы они дают о нацистской Германии: Третья брошюра гласит:
«Наше нынешнее «состояние» — диктатура зла.
Мы уже это знаем, слышу вы возражаете, и нам не нужно, чтобы вы снова упрекали нас за это. Но, я спрашиваю вас, если вы это знаете, то почему вы не действуете? Почему вы терпите, как эти правители постепенно грабят вас, публично и в частном порядке, одного за другим, пока в один прекрасный день не останется ничего, абсолютно ничего, кроме государственной машины под командованием преступников и пьяниц?»
Брошюра «Белая роза»
Пытаясь заручиться поддержкой сопротивления и остановить военные действия, они давали четкие советы и выступали за саботаж гитлеровской военной машины. В их пятой брошюре говорилось: «И теперь каждый убежденный противник национал-социализма должен спросить себя, как он может бороться с нынешним «государством» наиболее эффективным способом… Мы не можем дать каждому план его действий, мы можем только предложить их в общих чертах, и только он один найдет способ достижения этой цели: саботаж на военных заводах и военных предприятиях, саботаж на всех собраниях, митингах, публичных церемониях и организациях национал-социалистической партии. Воспрепятствование нормальному функционированию военной машины… Постарайтесь убедить всех своих знакомых… в бессмысленности продолжения, в безнадежности этой войны; нашего духовного и экономического порабощения руками национал-социалистов; разрушения всех моральных и религиозных ценностей; и призвать их к пассивному сопротивлению!»
В январе 1943 года группа почувствовала прилив сил и надежд. Их активность, казалось, работала, сбивая с толку власти и вызывая дискуссии среди их сверстников. Их группа была хорошо организована, и они собирались установить еще больше связей с другими подпольными группами сопротивления. Наблюдая за политической ситуацией в Германии в январе 1943 года, Софи и члены «Белой розы» считали, что перемены в стране неизбежны. Катастрофическое поражение немецкой армии под Сталинградом стало поворотным моментом на Восточном фронте, и голоса инакомыслия в Мюнхенском университете стали громче после того, как студентов публично назвали пиявками и участниками сопротивления войне.
Это побудило их работать более смело, распространяя листовки лично и записывая лозунги вроде «Долой Гитлера» и «Свободу» на стенах вокруг Мюнхена. Их шестой — и последний — памфлет гласит: «Даже у самого тупого немца открылись глаза после ужасной кровавой бани, которую они во имя свободы и чести германской нации развязали в Европе и развязали. каждый день заново. Немецкое имя навсегда останется запятнанным, если, наконец, немецкая молодежь не встанет, не станет мстить и искуплять вину, не поразит наших мучителей и не создаст новую интеллектуальную Европу. Ученики! Немецкий народ смотрит на нас! Ответственность лежит на нас: так же, как сила духа сломила наполеоновский террор в 1813 году, она сломит и террор национал-социалистов в 1943».
Ганс и Софи раздали их в своем университете 18 февраля, чтобы их сокурсники могли найти прогулку между занятиями. В какой-то момент, как мы можем предположить, это была попытка привлечь еще больше людей к листовкам, Софи столкнула стопку с перил в центральный зал.
То, что сейчас является культовой сценой в каждом фильме и документальном фильме о группе, было моментом, который изменил все. Брошюру увидел дворник, стойкий сторонник нацистов, который немедленно арестовал Ганса и Софи гестапо. Черновик седьмой брошюры все еще находился в сумке Ганса, что привело к аресту Кристофа Пробста в тот же день.
Фотографии Софи и Ганса Шоллей после их ареста гестапо 18 февраля 1943 года. Они взяли на себя всю вину за действия Белой Розы. Эта попытка спасти своих друзей от преследований в конце концов провалилась, и Вилли Граф, Александр Шморель и Курт Хубер были арестованы в конце февраля и вскоре после этого казнены.
После полудневного судебного разбирательства под руководством печально известного Роланда Фрейслера, председателя Народного суда, Ганс, Софи и Кристоф были приговорены к смертной казни за государственную измену. Несмотря на эту ужасающую перспективу, Софи не дрогнула. Фрейслер задал ей в качестве заключительного вопроса , не пришла ли она «действительно к выводу, что [ее] поведение и действия вместе с [ее] братом и другими лицами на нынешнем этапе войны следует рассматривать как преступление против сообщество?» Софи ответила:
«Я, как и прежде, считаю, что сделал все, что мог, для своего народа.
Поэтому я не сожалею о своем поведении и буду нести последствия, вытекающие из моего поведения».
Софи Шолль
Софи Шолль, Ганс Шолль и Кристоф Пробст были казнены на гильотине 22 февраля 1943 года.
Хотя об их смерти почти не упоминалось в немецких газетах, они привлекли внимание за границей. В апреле The New York Times написала о студенческой оппозиции в Мюнхене. В июне 1943 года Томас Манн в передаче Би-би-си, адресованной немцам, рассказал о действиях «Белой розы». Текст шестой листовки был контрабандой ввезен в Соединенное Королевство, где он был перепечатан и сброшен над Германией самолетами союзников в июле того же года.
На мемориале Белой розе перед главным зданием Университета Людвига-Максимилиана изображены листовки группы.
В послевоенной Германии Белая Роза почиталась и почитается. Множество школ, улиц и престижных наград названы в честь отдельных участников, группы или братьев и сестер Шолль. История Софи занимает особое место в истории Ульма, моего родного города.
Она олицетворяет важность действовать согласно своим убеждениям и следовать своей совести, даже перед лицом великих жертв. В нашей коллективной памяти ее история напоминает нам о том, что нельзя молчать и бороться за то, что Софи написала на обороте своего обвинительного заключения за день до того, как ее убили: Freiheit — свобода.
Английские тексты брошюр взяты из Проекта перевода «Белая роза» и Исследовательского проекта Холокоста.
Изображение обвинительного заключения предоставлено Institute fuer Zeitgeschichte.
Автор
Таня Б. Спитцер
Таня Б. Спитцер, уроженка Германии, приехавшая в Новый Орлеан чуть более десяти лет назад, чтобы учиться в Тулейнском университете, является экспертом по трансатлантической истории и культурной дипломатии.
Подробнее
Темы
Европейский театр военных действий
Гражданские
Женщины Второй мировой войны
Тип изделия
Артикул
«Черный четверг» 14 октября 1943 г.
: Второй бомбардировочный налет на ШвайнфуртКомбинированное бомбардировочное наступление (CBO) на Европейском театре военных действий было одной из самых кровавых кампаний Америки.
Тип статьи
Статья
Упражнение в разврате: создание Варшавского гетто
Крупнейшее из гетто, в котором восточноевропейские евреи сначала содержались, а затем были депортированы нацистами в лагеря смерти, было создано в Варшаве, Польша.
Тип изделия
Артикул
Незаметные свидетели Сталинградской битвы
Целых полмиллиона мирных жителей оставалось в Сталинграде, когда немцы подошли в конце лета 1942. Те, кто пережил первоначальный натиск и не сумел бежать, вынуждены были выживать на поле боя, опустошенном непрекращающимися бомбардировками и уличными боями. Подавляющее большинство из них составляли женщины и дети.
Артикул Тип
Артикул
Сталинград: Эксперименты, Адаптация, Реализация
Восемьдесят лет назад Красной Армии удалось остановить, сдержать и в конечном итоге разгромить крупнейшую немецкую армию на Восточном фронте.
Тип изделия
Артикул
Человек на все времена
Во время Второй мировой войны Зейдлиц был опытным полевым командиром, прошел путь от командования дивизии и корпуса, отличился под Демянском и Сталинградом.
Тип изделия
Артикул
Последние дни концлагеря Дахау
В течение последних нескольких дней своего существования, до прибытия солдат Седьмой Армии Соединенных Штатов, Дахау представлял собой маленькую замкнутую вселенную разложения и смерти.
Тип изделия
Артикул
Шокирующий уровень жестокости и деградации: Дахау во время войны
Военное время коренным образом изменило жизнь и смерть в концентрационном лагере Дахау.
Тип статьи
Статья
Дахау, концентрационный лагерь «Модель», 1933-39
В июне 2004 года, проводя выходные в Мюнхене вдали от работы над диссертацией в Австрийской национальной библиотеке, я сел на поезд в городском Hauptbahnhof (Центральный вокзал) для короткой поездки.
: Второй бомбардировочный налет на Швайнфурт
Любопытный символизм роз в литературе и мифах – Интересная литература
Секретная библиотека
В выпуске Депеши из Секретной библиотеки на этой неделе доктор Оливер Тирл исследует символику вечно популярного цветка — розы. в христианстве, классическом мифе или современной (особенно романтической) литературе. Но символизм роз — любопытная тема, потому что красные и белые розы имеют совершенно разные коннотации.
Символика розы в классической мифологии
В греческой мифологии розы тесно связаны с Адонисом, любовником Афродиты.
Однажды Адониса во время охоты забодал дикий кабан, и он умер на руках Афродиты, когда она плакала; Говорят, что первые красные розы выросли из его крови, когда она впиталась в землю, окрашивая близлежащие белые розы в темно-красный цвет. Это помогает объяснить, как красные розы оказались неразрывно связаны с романтической любовью (и ежегодно украшают миллионы открыток ко Дню святого Валентина): идея состоит в том, что такая любовь превосходит смерть и живет за пределами собственных коротких жизней влюбленных.
У римлян даже был праздник (не всегда ли) под названием Розалия, который ежегодно отмечался в разные дни мая и июня по римскому календарю и включал в себя отдачу дани духам умерших; розы широко фигурировали на фестивале, как следует из названия. Говоря о праздниках, Дионисийские празднества в Древней Греции и Риме часто изображали розы, которые носили как гирлянды, потому что считалось, что розы предотвращают опьянение. И если вы опрокидывали вино в честь Диониса (или Бахуса в римские времена), вам, вероятно, нужно было что-то, чтобы отогнать ступор.
Как отмечает Ганс Бидерманн в своем информативном посте о символизме розы в Словарь символизма Вордсворта: культурные символы и значения, стоящие за ними (ссылка Вордсворта) , возможно, именно поэтому роза стала также символом осмотрительности. По сей день латинское выражение sub rosa (буквально «под розой») обозначает нечто, сказанное под завесой тайны.
Роза в христианстве
Многие языческие элементы символики природы отражаются христианскими символами, и это верно в отношении символики розы: так же, как кровь Адониса пролилась на землю и создала первые розы, так и в христианстве , роза символизирует кровь Христа, пролитую при Распятии. Таким образом, как в христианской, так и в языческой традиции роза тесно связана с идеей воскресения и возрождения. По этой причине в Древней Греции было обычным делом возлагать розы на могилы.
Мистическое сообщество, известное как розенкрейцеры, даже получило свое название от латинского слова «роза» и «крест», а его символом является крест (в частности, сальтир) с розой в каждом из четырех углов и пятой розой.
в центре.
Позже, когда Дева Мария стала центром христианского поклонения, она стала ассоциироваться с розой и часто изображалась в окружении роз. Подобные ассоциации вдохновляли многих поэтов, особенно средневековых, таких как Данте Алигьери (где роза часто фигурирует как символ Марии) и два французских поэта, написавшие средневековую аллегорию Девятого века.0049 Roman de la Rose (длинное стихотворение, которое Чосер позже переведет на английский язык). В этом стихотворении розарий имеет особое значение, символизируя как романтическую любовь, так и христианское совершенство.
Символизм розы в литературе
Все эти предшествующие коннотации цветка розы веками использовались поэтами и писателями. Средневековые образцы Данте и Roman de la Rose ни в коем случае не являются изолированными примерами. Белые розы часто обозначают чистоту, а красные розы обычно связаны с романтической и страстной плотской любовью.
Розы также могут символизировать красоту возлюбленного.
Даже в семнадцатом веке это было старой идеей, о чем свидетельствует знаменитая песня Эдмунда Уоллера «Go, Lovely Rose»:
Go, прекрасная роза!
Скажи ей, что зря тратишь время и меня,
Что теперь она знает,
Когда я похожа на нее с тобою,
Какой милой и красивой она кажется.
Век спустя Роберт Бернс сравнил свою возлюбленную с красной розой в известном стихотворении (или песне):
О, моя любовь, как красная, красная роза
Это только что расцвело в июне;
О моя любовь, как мелодия
Она сладко играет в лад.
Розы прекрасны, цветут, нежны, прелестны, и (по крайней мере, во многих стихах) краснота роз также вызывает горячие и страстные (и романтические) ассоциации с красным цветом. Боб Дилан однажды сказал, что стихотворение Бернса оказало на него наибольшее влияние.
Но, конечно, такие сравнения — как показали Уоллер, Бернс и многие другие поэты — могут быстро стать привычными, даже слишком фамильярными или клише. Сальвадор Дали пошутил, что первым, кто сравнил щеки красивой женщины с розой, был, очевидно, поэт, но первым, кто повторил это, возможно, был идиот.
Поэтому некоторые поэты стремились напомнить нам, что розы существуют в реальном мире как настоящие цветы , опыляемые насекомыми, за которыми ухаживают садовники, а не как простые символы на страницах поэтических сборников. Уильям Блейк, современник Бернса, по-прежнему наполнял розу символизмом, даже когда нарисовал более приземленное изображение цветка в своей «Больной розе»:
О Роза, ты больна.
Червь-невидимка,
Летающий в ночи
В воющей буре:
Нашла ложе твое
Багровой радости:
И его темную тайную любовь
Жизнь твою губит.
В своем исследовании Уильяма Блейка ученый Д. Дж. Гиллхэм проводит полезное различие между метафорическими и символическими образами, утверждая, что в «Больной розе» Блейк не сравнивает четко одну вещь с чем-то другим (метафорическим), а скорее предлагает изображение (или набор изображений), не сообщая нам, с чем их следует сравнивать.
Это делает «Больную розу» символической , потому что роза, ее ложе и червь, который ее уничтожает, явно представляют что-то еще, но Блейк не говорит нам, что это за нечто другое.
Именно это делает стихотворение, подобное «Больной розе», и ряд других стихотворений Блейка такими полезными, но в то же время такими загадочными: образы содержат богатую символику, но, вероятно, было бы неразумно сводить такие образы к простой «розе». = уравнение любви. Поэтому некоторые аналитические слова могут оказаться полезными.
В девятнадцатом веке Эмили Дикинсон, более известная при жизни как садовник, чем как поэт, потому что так мало ее стихов было опубликовано до ее смерти в 1886 году, дарила розы друзьям и даже написала стихотворение в сопровождении одного такого подарка:
Никто не знает эту маленькую Розу —
Она могла бы быть странницей
Если бы я не взял ее с дорог
И не поднял ее к тебе.
Промахнется только пчела—
Только бабочка,
Спешит из дальнего пути—
На грудь ему лечь —
Только Птица удивится —
Только Ветер вздохнет —
Ах, Розочка — как легко
Таким, как ты, умереть!
Стихотворение Дикинсона напоминает нам, в конце концов, что розы — это прежде всего часть природы, и мы просто наложили на них свои собственные ассоциации.